Если все вокруг ебанулись, есть два выхода из ситуации.

Первый - ебануться вместе с ними.

Но это скорее не выход, а вход. Полное, так сказать, погружение.

Второй же выход - это, собственно, выйти из ситуации. По возможности не ебанувшись по пути.

Застряв на порожке, вы рискуете прирасти к нему навеки и прослыть если не душевнобольной, то какой-то странненькой.

---

я вот написала в твиттер про опыт, который всегда по модулю, а думать об этом, что удивительно, не перестала, а даже наоборот. чаще всего я туда выгружаю мысли, и они не беспокоят меня больше. как бы всем и как бы в бездонное никуда одновременно. будто в ямку в земле: у царя мидаса ослиные уши!

как будто кому-то есть дело до мидасовых ушей.

много думала про опыт, про хорошее и плохое, про то, что остается в сухом остатке по завершению всего.

В плане приходов-расходов именно человеческих ресурсов в моей жизни нагляднее всего работают газеты с фотографиями на стене и функциональная группа "близкие" вконтактике. Они замечательно иллюстрируют вот это давнее серёжинское "друзья - вот эти, конкретные - обязательно уйдут" - но, мол, само явление от тебя уже никуда не денется. И хотя давно уже эти слова, как и все прочие оттуда же, не имеют надо мной прежней силы, они, по сути, правильные. Ну и довольно очевидные, чоуш.

Это все, конечно, очень грустно. Когда снимаешь фотографии, когда убираешь из функциональной группы тех, кто все равно больше не напишет, и незачем ждать телефонных оповещений. Когда вы говорите хором и чувствуете одно и то же, а потом беспричинно исчезаете друг из друга, чтобы, может быть, когда-нибудь, а, может быть, уже никогда. Или вот когда у вас один зимний парк на двоих, и стихи какие-то читаете, и чай, и - вот она! родная душа, такая же - а потом ты пропадешь и уедешь, а потом "я обязательно напишу тебе", но, конечно же, не напишешь.

мужчины уходят, женщины почему-то

и, конечно, приходят новые, и ты заново учишься их любить

но разве на самом деле должно быть так?

да, наверное, на самом деле должно быть так.

только не со всеми

ни за что не со всеми.

опыт-то тут чего?

того, наверное, что каждый новый раз хотя бы не больней предыдущего. эффект новизны и и неожиданности исчез.

Ещё - того, что ото всех остаётся хоть что-то. Песня, писатель, мысль. Воспоминания, которые не омрачаются ничем, произошедшим или установленным о прошлом, но - позже, потому что все, что позже, к ним не относится. Они сами по себе, и они бывают совершенно чудовые.

Кто-то меняет твои вкусы, кто-то умудряется скорректировать мировоззрение, кто-то - что-то, что-то - кто-то, но, так или иначе, никакая привязанность не проходит бесследно, и никакие следы не отрицательны, потому что противоестественного ты бы и так не приобрел, противоестественное не приживается.

А боль, ну что боль. Боль итс оукей, без нее, похоже, ваще никуда и никогда.

Вот в пять утра, конечно, только и пытаться, что мысли длинные формулировать. Однозначный путь к успеху!

Ладно уж.

Zzzzzzzzzzz

---

Я все чаще и отчетливей склоняюсь к тому, что нужно уехать куда-нибудь. Далеко и одной. Надолго или навсегда.

Куда бы ты ни ехал, ты берёшь с собой себя, конечно, но я как раз себя не напрягаю совершенно. Больше - нет. Можно и взять.

Как-то странно отчаянно желать начать новую жизнь, когда и прежней толком-то не было

"здесь жизни нет и не будет"

может быть, в этом дело.

так или иначе, хотела бы я знать наверняка, где же мне будет спокойно, и есть ли такое место в принципе на свете.

да только как понять

---

В детские годы частенько случалось мне размышлять о том, какой неисправимый физический недостаток я бы себе выбрала, если бы пришлось выбирать. В списке были слепота, глухота, безногость-безрукость и я не помню уже что - ну, словом, всё, что могла выдумать детская фантазия на основе эмпирического опыта, имеющегося у десятилетнего ребёнка. Не знаю уж почему, но тогда я была почти уверена, что рано или поздно меня поставят перед подобным выбором - то ли в качестве платы за что-то, то ли просто потому что таков неписаный закон касательно таких, как я. И времени на размышление мне, наверное, так уж много не дадут. Поэтому лучше решить этот вопрос заранее.

О чём только я не думала в десять-то лет

А вчера я шла домой в темноте, иногда отчего-то закрывая глаза на какое-то время, и вдруг вспомнила об этом конкретном детском выборе. Тогда я, кажется, выбрала глухоту. Сейчас сама мысль об этом вселяет в меня искренний ужас.

Сейчас я была бы готова без особых сожалений распрощаться со зрением.

Мир звучит и означает. То, как он выглядит, совсем больше не важно.

---

Абсолютно провально открыли сезон, но мне не так-то и печально. Где-то к середине второго тура вспомнила, как надо играть и начала понимать, чо ваще происходит. Проснулась, считай кажется, и остальные тоже.

Хорошо хоть в краснодар ради этого не поехали.

Хорошо.

Немножко тяжко было в душевном плане, но, слава богу, это уже после игры. Надеюсь, каждую игру такого веселья не будет, потому что зачем так жить.

@темы: чнж-и

---

Как я люблю Грекова, кто бы знал.

Ну, он знает, надеюсь, я периодически об этом ему напоминаю

И встречи эти за разговорами люблю, и не страшно, что они редкие, ничего-то за время наших невстреч в отношении друг к другу не меняется, а в жизни такого успевает наслучаться, что только рассказывай да слушай. За руку держи да утешай, и сам утешен будь. А когда закончатся события, перейдём к литературке, например, и проболтаем два часа ещё и о ней. Или о чём угодно вообще

Саше я доверяю полностью и без страха, с которым доверяю многим другим. Он никогда мне намеренно больно не сделает, вот уж кто-кто, а он - никогда. И это так здорово.

Внезапно обсудили сегодня, что мы друг у друга чуть ли не единственные люди, с которыми мы могли бы жить вместе и ничем друг друга не раздражать. Это тоже дорогого стоит. Ну и вообще - идея. Стоит подумать об этом, на самом деле. Особенно если вдруг чёрт нас дёрнет тащиться в иногороднюю магистратуру.

==============

Специально ложусь только когда покидают последние силы, и даже немного позже, чтобы ничего-ничего не снилось мне больше. Но иногда всё-таки случается.

@темы: самое волшебное

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Напророчила себе тошноту, ай да я, ай да молодец

Вполне себе материальную, физическую, обыкновенное "повраченье", как тут говорят (там, наверное, другая " ч", да где ж я такую возьму)

Температуру и прочее помирание, впрочем, я не заказывала, но эти карета и кен продаются, по-видимому, только совместно.)

Не знаю, что это было и откуда взялось, и почему я так активно начала помирать (если считать активностью почти суточный прерывистый сон и слабость, не позволяющую без посторонней помощи поднять бутылку воды), но позавчера [уже], дочитав про Картера, я не смогла вдруг уснуть от жуткого озноба. А к утру привалили и прочие малоприятные симптомы.

(Картер, кстати, до самого конца был очень мил, пусть и абсолютно предсказуем во всех сюжетных НИАЖИДАННЫХ поворотах. Самым трогательным в этом объемном труде, съеденном мной за несколько часов, оказался последний абзац послесловия. Он такой нежно-ликующий

Обычно я более чем стоически переношу свои редкие болезни. Но что-то на этот раз воля, упрямо противостоящая всем физическим напастям, оказалась в чересчур потасканном состоянии. Ей определённо необходим перерыв на реабилитацию.)

А еще меня лет пять уже не тошнило, я и забыла, как это. А в больницу в соседний город меня катали вообще впервые в жизни На то, как, потрескивая, мигают неисправные лампы дневного света (или как их там по-правильному), можно смотреть бесконечно. Особенно когда ты не в силах никуда спешить.

Ну, сейчас вроде уже полегче, но целый день в машине по пугающей пеня Албании не прибавил мне ни сил, ни здоровья. Весь день не выходила из машины практически, пила лекарства, втыкала в читалку, тихонько страдала. Волшебная штука все-таки эта читалка. За сегодня я успела поставить чернявую еинковую галочку (прочитано) у еще одного нобелевца, Герты Мюллер, книга "качели дыхания", и у первой части " искателей неба "Лукьяненко. Принялась и за вторую, но оставлю ее следующему дню.

" качели дыхания" - они про лагерь. Русский трудовой для румынских немцев, уже после войны.

Вообще я не люблю про лагерь. То есть - испытываю двоякие чувства. С одной стороны, все про лагерь уже сказали. И про тот, и про этот - про все.

С другой стороны, если человеку так уж сильно нужно еще раз сказать про лагерь, нужно позволить ему выплеснуть эту боль. Даже если сам он никогда там и не был.

Эта книга не самая плохая про лагерь, местами парадоксально поэтичная. Haseweh. 273 картофелины. Желта кукуруза, и времени нет.

Мой воспаленный болезнью рассудок был готов принять именно такую книгу, и принял её.

Она отлично сочеталась с пол-литровой гадостью, которую мне надо было пить по глотку каждые пять минут. Благо, в читалке есть часы.

Мерзок не столько вкус, сколько эта обязанность и неотвратимость скорого наступления срока. Я бы предпочла проглотить какую-нибудь анафему разом, будь она на вкус хоть как болотная тина, да еще и с колючками морского ежа. Или пусть уж нормальная капельница, а не эта имитация.

К Лукьяненко я пошла отдохнуть, более или менее вышло. Приятно, что сюжет чуть менее предсказуем, чем в Картере, интересно перетряхнуть свое сознание и на время чтения перевернуть привычные материальные ценности с ног на голову. Дочитаю вторую часть - смогу сказать что-то более конкретное.

Наверное.

=====

Как же я устала, господи, как же я устала.

@темы: книжевность, физическое недоумение

---

что ж я притягиваю всяких маргиналов лет сорока?

вечно со мной так.

вот вечно.

кто и за что вшил мне под кожу этакий дебильный магнит?

даже в самом затрапезном виде - с мокрыми волосами, забранными в небрежное невесть что, в обретенных по случаю шортах "вам для старой женщины? - вообще-то это для меня", в кедах, доблестно переживших эти шесть с половиной лет, но все же слишком уж потерявших всякую представительность; так вот, даже в самом непривлекательном и невзрачном виде зайдя в кафешку возле дома выпить пива, я умудрилась словить себе плотоядно усмехающегося конобара.

отец говорит, у меня внешность виктимная. то есть " виктимная" он не говорит, но описывает точь-в-точь вот это вот. про виктимность говорят другие, но я уж не вспомню, кто именно.

нет, ну на самом деле?

эту фразу я постоянно пишу в открытом блокноте и медитирую в нее, вывзывающе одиноко торчащую на белом и пустом

нет, а на самом деле

во всем мне хочется дойти до самой сути - может быть, зря, может быть, оно того не стоит, но упрямая тяга к познанию и дознанию - сила почти необоримая, и, наверное, являющаяся слишком уж важной частью меня, чтобы хоть что-нибудь с ней делать.

да почему я вообще должна что-то делать с собой?

я - хорошая.

даже вот виктимная, робкая и уступчивая, когда дело касается моих интересов и решительная, когда чужих, временами социофоб, а временами редкостная соционяша, рациональная донельзя и донельзя же глубоко все чувствующая, открытая кому попало и всем априорно доверяющая, даже зная, на что иду и как больно может быть потом - не доверять изначально гораздо хуже.

любящая причастия, которым на самом-то деле не место в журналистских текстах

вегетарианка, в конце-то концов)

я - это я, не больше. и не меньше. уж никак не меньше)

хоть в "о себе" в контакте пхай эту тираду, мда уж

зато правда.

@темы: о том, что я

---

Безысходно валяясь на пляже монтенегро, полезла я в читалку и обнаружила там усердно (и доселе успешно) избегаемую ранее книгу "картер побеждает дьявола". Подумав, я решила, что теперь уже в силах ее открыть; да и, в конце концов, книга не винвата в том, что у меня с ней случайно связалось.

Хорошая книга (пока что), искренняя такая. Непрофессиональная рыжая пианистка опять же.)

Я прочла чуть больше половины, когда на меня без каких бы то ни было внешних предпосылок упало дикое ощушение того, как же это все отвратительно. Не книга, понятное дело - другое.

Впервые за долгое время захотелось кричать в голос, биться в рыданиях, все такое. Встала, спрятала книгу, поплыла куда подальше. Для меня море начинается за буйками, а сама ограничивающая рекомендуемое к плесканию пространство веревка - это настоящий берег. Я подплываю к ним и смотрю в пустое море без людей. Вот это - оно. А не шезлонги с туристами гриль.

Я не смогла заплакать, представляете?

Просто не смогла.

Что-то во мне сгорело.

Над книгой, впрочем, вполне себе получилось, совершенно непроизвольно, поэтому сгорело что-то вполне конкретное.

Мне стало так тошно, что если бы я что-то ела, меня бы наверняка вывернуло прямо в море. Не есть полезно!

Правда, тошно ведь тоже стало не от еды. Это совсем другая гниль. Черт знает, как с этим жить. Но как-нибудь жить непременно надо. Займусь, наверное, этим.

@темы: книжевность, heart hurt

---

вчера вечером в блокнот

только что прочла книгу Эльфриды Елинек "Пианистка", избранную мной первой для прочтения из десятка скачанных еще в Ростове книг, получивших в разное время Нобелевскую премию по литературе. избранную, очевидно, благодаря названию, хотя на деле музыки там сравнительно очень мало, и каждый островок текста, посвящённый сонатам Бетховена или "духу Шуберта" я почитала за оазис и жадно пила воду из этих родникового происхождения лужиц, по нескольку раз подходя к одной и той же, пока не утоляла свою жажду путем полного их иссушения.

другого, совсем не-музыки, в книге гораздо больше.

по сути она о больных, исковерканных душах - главным образом о трёх, но и сама Вена, где происходят и действие, и бездействие, которую я так кстати недавно увидела вживую, предстает мертвой проституткой, разлагающейся почему-то не полностью; должно быть, в особенно удачную ночь она отложила немного денег на золотые зубы и пару побрякушек, менее подверженные тлению, чем ее тело, ее истерзанный временем и клиентами рабочий инструмент.

душно и тяжело было читать эту книгу; виной тому не в последнюю очередь и жаркий южный климат, и мое внутреннее шаткое состояние, но, конечно, и сама она постаралась. похоже на ощущение от первой трети "Лолиты", до смерти Шарлотты Гейз, но гораздо больше - на ощущение от " Терезы Ракен". имя Золя стояло у меня перед глазами все 950 читалковых страниц, оно проглядывало между строк неустанно, хотя интерпретация идеи показать человека животным, инстинктами, а не душевными порывами, в осовремененном виде оказалась мне куда как более чужда, нежели в том, в каком она присутствовала у дражайшего Эмиля.

ни у него, ни у Елинек так и не получилось отключиться от душевной сферы полностью: ничего не поделать, она неразрывна с тем, что они описывают, неразрывна с человеком, слишком жива в самом авторе, чтобы быть исключенной из жизни его героев. но это была смелая и относительно успешная попытка; елинек, возможно, была даже успешней, чем ее предшественник-классик - времена нынче более раскованные, можно смелее обнажить то, на что Золя мог максимум четко указывать и что мог называть по имени, но не описывать до последних деталей.

с другой стороны, золя я люблю - больше за "творчество", чем за "терезу", впрочем, а у елинек других книг искать не стану, если, конечно, они у нее есть. а то вдруг она как рабле или там мариам петросян.

___

есть у меня мечта, неоднократно осмеянная со стороны, но которой я все равно не стыжусь - при всей ее популярности и наивности. детская мечта, живая до сих пор. я хочу написать книгу, не в стол, а доступную людям и ими прочитанную. не страшно, если и много после моей смерти - дар хуманитос, все дела

так вот, эта книга будет совсем не такой, как нобелевский труд фрау Эльфриды.

она будет светлой, эта книга. закрыв ее, читатель захочет жить, а не умереть. он улыбнётся, закрыв её, и, быть может, подарит кому-нибудь потом по случаю или без. книга, которую хочется подарить другу, большая редкость и большая ценность

это не будет великим философскими трудом или вообще чем-нибудь с претензией, это будет что-то мягкое и легкое, как пух.

может быть, кому-нибудь когда-нибудь понадобится чья-то рука, и, может статься, это будет моя рука, протянутая через время.

может быть, я смогу хоть кому-нибудь хоть немного помочь.

чего еще на самом-то деле может желать обыкновенный человек?

@темы: книжевность, о том, что я

---

вчера/сегодня; я потерялась в числах

я иду среди людей и несу с собой тайну: в моих волосах прячется адриатическое море. ветер здесь дует непрестанно, и мокрые алые пряди порою касаются рта. на губах остается соль. к моей личной переносной адриатике тянется солнце. для солнца не так уж важно, в какое море ему скатиться - главное - успеть дотемна. волосы цвета заката принимают последние лучи уходящего дня как должное и почти не меняют оттенка.

солнце необычайно устало, и я очень хорошо его понимаю.

имея необходимость светить каждый день, на какое-то тысячелетие по счету, наверное, не хочешь уже вообще ничего.

раньше я хотела домой, а теперь не хочу и этого. даже своей привычной оговорки об отсутствии дома как такового делать не хочется. в конце концов, это не имеет никакого значения. как и почти всё вокруг.

общественный пляж - то самое место, где последовательно приходят отвращение к человеческому телу, принятие этой телесности как незыблемого явления, с которым ничего не поделаешь, как ни старайся, и - в конце концов - осознание её, телесности, условности и незначительности. важно другое. это - нет. и думать об этом как о чем-то, обладающим смыслом и значением, я больше никогда не буду. мыслительный ресурс ограничен. не так уж много у меня времени, прежде чем рассудок покинет меня, а вслед за ним откажут и прочие функции организма, лишь сколько-то еще исполняемые им по инерции, когда в них по большому счету уже нет никакой нужды.

вообще, вся моя жизнь - это череда бесконечных принятий

жизни.

ну и погоня за счастьем, конечно же, но первое - постоянно и равномерно, а второе, как правило, рывками и по случаю.

просто про счастье я тоже уже давно все поняла. в том смысле, что гнаться за ним - это как ловить собственный хвост, если ты собака или что-то вроде того. не спеши, остановись, и увидишь тогда, что (первое) - оно уже здесь, и (второе) - всегда принадлежало тебе.

чтобы научиться видеть свое счастье, а, значит - быть счастливым, иногда достаточно только позволить себе смотреть. может быть, для начала хватит просто открыть глаза, но что за беда, если доведется приложить чуть больше усилий, когда речь идет о счастье?

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

охх.

---

дмитрий горчев каждый день

Дмитрий Горчев▼

Вообще все проблемы мои, если предположить, что у меня вообще могут быть проблемы, заключаются в том, что на самом деле никаких проблем у меня нет. Все более или менее знакомые со мной люди знают, что я никогда не выпрыгну из окошка и не сойду с ума, никого никогда не зарежу и не пойду по миру. Я вообще очень нормальный. Когда у меня всё становится очень хуёво, я запросто могу удариться оземь и обернуться ясным соколом. Так вот проблема как раз заключается в том, что я стал очень плохо различать, когда оно наступает, это самое хуёво. Кажется, что ничего вроде бы, вполне так себе нормально.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

it's about the heart of gold

Смотреть фаерфлай в одиночестве так непривычно и так... одиноко, что ли. Но, кажется, так он еще более головокружительно прекрасен.

Впереди одна только последняя серия и заранее менее любимая полнометражка, и это все ужасно грустно, но он все равно останется одним из самых чудесных воспоминаний в моей жизни. Уже остался

@темы: самое волшебное, синематограф

---

28.07

когда переодеваюсь из "девочки" в своё, обычное, чувствую облегчение золушки после того, как часы пробили полночь

(мне кажется, она должна была почувствовать облегчение)

все-таки вся эта сиятельная тыква вокруг - штука ужасно непривычная, каково ей было, бедняжке, ума не приложу

а ещё и - радуйся

в общем, перепрыгнула в среднегендерное и пошла гулять с еще одним таким же индивидом

правда, все же более женственным

все, что угодно, более женственно, чем я, кроме того, что менее женственно

ноо милена была такова, йоу =\

*сказала и была такова*

@темы: о том, что я